Пламя костра освещает лица четверых босых людей, сидящих за каменной оградой пастушьего поселка и говорящих на языке, корни которого уходят в глубокую древность.
Ведя беседу, пастухи пьют из котелка чай с козьим молоком. Один из них, мужчина по имени Нииха Маалха, одет в накидку фута. Его жена, Метагал, - в длинном фиолетовом платье и такого же цвета головном платке.
Супруги не умеют читать, но знают, что на новой табличке у подножья холма Фирмихин написано - он объявлен охраняемой природной территорией. В деревню приезжают иностранцы, чтобы фотографировать драконовы деревья, адениумы тучные, которые здесь зовут розами пустыни, и кораллумы сокотранские, среди местных известные как цветы мишха-хир. Приходят ученые и переворачивают камни, утверждая, что собирают насекомых и ящериц. А что они ищут на самом деле?

в 350 километрах от берега сотрясаемого беспорядками Йемена, Сокотра когда-то была легендарной землей на самом краю известного людям мира. Море у ее берегов грозило путешественникам отмелями и штормами, а жители Сокотры, как считалось, умели управлять ветрами, с помощью которых они пригоняли к берегу и грабили корабли. Но некоторые мореходы все равно рисковали - ради сказочных богатств коварного острова. Сегодня же Сокотра привлекла совсем других исследователей.
Земляные улитки заползают на деревья на засушливой равнине Захр на Сокотре, спасаясь от жары и плотоядных жуков, - но здесь они легко могут стать добычей голодных птиц.
Беспокойство на лице Метагал сменяется смущенной улыбкой. Женщина исчезает в темноте и возвращается с маленьким предметом, завернутым в бумагу. Не хочу ли я купить немного ладана? Нииха берет крошечный кусочек и кладет его на тлеющие угли костра. Дым поднимается и клубится в воздухе, и мы вдыхаем густой запах, которым окуривали гробницы египетских фараонов и храмы греческих богов.
И древние египтяне, и греки, и римляне - все пользовались сокровищами природного мира Сокотры: такими как ладан ароматическими смолами, целебным экстрактом алоэ и «драконовой кровью» - темно-красным соком драконового дерева, который ценили и лекари, и красильщики тканей. Искатели приключений приезжали сюда за богатой добычей, несмотря на легенды об ужасных стражах Сокотры - гигантских змеях из местных пещер. О сокотрий-ских богатствах мечтали и царица Савская, и Александр Македонский, и Марко Поло.
Особенно популярны ладан и «драконовая кровь» были во времена Римской империи. Однако позднее остров стали использовать лишь как место короткой стоянки для судов - теперь Сокотра привлекала моряков только стратегическим расположением в районе Африканского Рога. Остров на века оказался в культурной изоляции. Поколение за поколением жили одинаково - горные бедуины пасли своих коз, жители побережья ловили рыбу, и все вместе собирали урожай фиников. История острова передавалась потомкам через поэтические сказания. Но однажды все изменилось.

НА СОКОТРЕ, КУДА НИ ПОСМОТРИШЬ,

что на жаркие сухие равнины, что на окутанные туманами горы - везде взгляду открываются чудеса, нигде более не виданные. Исследования рубежа XX века показали: этот тропический остров, несмотря на скромные размеры - всего 134 километра в длину и 43 в ширину, - входит в число самых важных мировых центров биологического разнообразия. Тут непостижимым образом смешались элементы из Африки, Азии и Европы, приводя биологов в полное замешательство. По количеству эндемических (тех, что встречаются только здесь) видов растений на квадратный километр площади Сокотра и три маленьких соседних острова занимают четвертое место среди всех архипелагов Земли -после Сейшел, Новой Каледонии и Гавайских островов.
Горы Хаджхир - изломанные гранитные пики, возвышающиеся почти на 1500 метров над уровнем моря, - возможно, являются территорией с самой высокой концентрацией эндемиков во всей Юго-Западной Азии. Знойным днем
я отправился на прогулку по окрестностям пыльного городка Хадибу, расположенного у подножья этих гор, вместе с ботаником Лизой Бэнфилд, специалистом по сокотрийскому растительному миру.
Мы поднялись по скалистому склону холма и остановились у растения, которое уместнее всего смотрелось бы на картине Сальвадора Дали. Казалось, что какое-то высокое дерево просто расплавилось на солнце, превратившись в это приземистое нечто. Ученые зовут это «расплавившееся» растение адениум тучный, а за свои пурпурные цветы оно также получило название «пустынная роза». Хотя это такая же роза, как я - дельфин. В XIX веке один путешественник назвал пустынную розу «самым уродливым деревом на земле».
«Свой причудливый облик сокотрийские растения используют, чтобы выжить в суровых засушливых условиях, - вступается Бэнфилд за местную флору. - Адениум тучный сокотран-ский встречается также в Африке и на Аравийском полуострове, - но там он гораздо меньше,

На Сокотре, и нигде более

Сокотра и три маленьких соседних острова, отделившиеся от материка около 18 миллионов лет назад, стали домом для тысячи с лишним эндемичных видов растений и животных, - тех, которых не найти ни в каком другом уголке Земли. Эти виды сумели приспособиться к широкому диапазонутемператур, уровней влажности и высот. Но сейчас биоразнообразию угрожают новые асфальтовые дороги, нарушившие гармоничный природный ландшафт.

нежели на Сокотре. В своем толстом стволе растение запасает воду, а диковинная форма нужна ему, чтобы лучше закрепиться на скалах. Некоторые говорят, что оно нелепо. Я же считаю, что это очень красивое дерево». И это были слова настоящего ученого.
Через несколько метров мы увидели еще одно дерево, которое в любом другом месте, кроме Сокотры, победило бы на конкурсе самых странных растений. И оно также заслужило слово obesum в названии вида (obesum - «толстый» на латыни). Его раздувшийся ствол высоко поднимался над нашими головами, с верхушки свисала копна покрытых листьями ветвей, болтающихся в беспорядке, словно дреды.
«Оно внешне схоже с адениумом, - заметила Бэнфилд. - Но на самом деле это огуречное дерево».
ЭТО - ОГУРЕЦ? «Да, это единственное дерево в семействе тыквенных, которые обычно представляют собой вьющиеся или ползучие растения. Но здесь можно увидеть очень большие деревья с огромными стволами. Они выглядят пришельцами из другого мира», - продолжает Лиза Бэнфилд.
Символом Сокотры, однако, стало другое эндемическое растение - драконово дерево: его характерная форма даже была изображена на йеменской монете в 20 реалов. Родственное обычным домашним драценам, оно растет на плоскогорьях и в горах почти по всему острову. Самый обширный лес драконовых деревьев
раскинулся на холме Фирмихин, где я провел вечер с Нииха и его женой Метагал.
На следующий день Лиза Бэнфилд и ее со-котрийский коллега Ахмед Адиб взяли меня на прогулку по окрестностям Фирмихина. Пейзаж здесь представлял беспорядочное нагромождение известняковых скал, напоминающих лезвия ножей. Выжженное коричневое однообразие нарушалось яркими малиново-красными цветами кораллумов сокотранских, которые казались здесь не менее аномальными, чем флаг на Луне. Вокруг нас драконовы деревья вздевали свои ветви к небу, становясь похожими на вывернутые наизнанку зонтики. И даже в лесу они держались друг от друга на расстоянии, будто робкие люди на вечеринке.
Многие растения на иссушенном острове выживают благодаря влаге, которую они научились извлекать буквально из воздуха. Некоторые из редчайших сокотрийских эндемиков растут на крутых склонах скал и впитывают воду, выступающую на камнях при конденсации тумана. А драконовы деревья с поднятыми вверх ветвями - это выработанное в ходе эволюции приспособление, позволяющее собирать ценную влагу из тумана.
Сотни и сотни деревьев росли вокруг нас во всех направлениях, насколько хватало глаз, но Бэнфилд указала на один тревожный признак: из камней под кронами взрослых деревьев почти не пробивалось молодых ростков. Туман на острове иссякает, возможно, вследствие изменения климата.